Я теряю тебя (Slash, Angst, Romance, PG-15)

[society-optimist]

Автор:  Юмичика-отморозок
Название: Я теряю тебя
Пейринг: Рой/Ал
Жанр: ангст, романс
Рейтинг: PG-15
Дисклеймер: не мои бирюльки
Предупреждение от автора: для тех, кто не в теме - несмотря на свой внешний вид, Альфонс совершеннолетний. Почему объяснять не буду, смотрите ФМА
Разрешение на размещение: Получено

Я теряю тебя
Словно звук, словно вкус
Забываю записывать, поздно, забыто…(с)

Метель окончательно ожила третьего декабря. Если доселе она только ненавязчиво скреблась в мутные окна хибары, которую ее обитатель в шутку называл своей штаб-квартирой, то как раз к этому числу она озверела до крайней степени и орала невообразимым гортанным дискантом, почти вынося шаткие оконные рамы и щелистую дверь.
Полицейский офицер Рой Мустанг как раз закончил свою вахту и, высвободив вмерзшие в сугроб ноги, побрел домой. Сухой мороз превратил всю его одежду в нечто стекловидное и почти бренчащее при каждом соприкосновении с телом, заиндевевшие ресницы единственного целого глаза давно слиплись, и окружающий одинаково белесый мир промерзший солдат видел будто через полупрозрачную хрустальную решетку.
Впрочем, все упомянутое являлось вполне достаточным основанием для того, чтобы Мустанг переступил порог своей сторожки и подумал о том, что ему здесь вполне неплохо живется.
Как только оттают распухшие как сардельки пальцы, можно будет разжечь камин. На огне разогреть банку пайка и воды для кофе. И поплывет тепло по организму, взламывая лед, а потом можно будет сверху накинуть местного самогона, который тут практически прописывается как лекарство от всех известных заболеваний.
И так дальше неизвестно сколько. Сколько протянет. Мустанг шмыгнул носом и переступил с ноги на ногу. Снимать сапоги пока смысла не было – сначала следовало стащить тулуп, в котором все равно не согнешься, потом оторвать от себя шапку, от шапки скальп, а уж потом приступить к иным процедурам.
Рой уже закончил с отделением верхней одежды от себя и присел на корточки у камина, как вдруг раздался стук в дверь.
Надо сказать, он уже привык, что распоясавшаяся метель не только частенько имитировала различную физическую деятельность, но и вполне натурально подделывала человеческие голоса. Не раз вспотевший капрал вскакивал посреди ночи от заунывного «рооооой!» и потом еще часа два вертелся как на сковороде. Уж больно изобретательны были проклятущие бураны.
Стук повторился. Еще раз. И еще раз.
- Сгинь, - поморщился Мустанг, обращаясь к настырной пурге и уже чиркнув спичкой о коробок.
- Пустите меня, - пискнуло едва слышно из-за двери.
Рой аж подскочил на месте, вследствие чего спичка выскочила из неповоротливых озябших пальцев как живая и упала в раскрытый коробок. Шепеляво вспыхнули остальные ее собратья, и мгновенный всполох огня и серного запаха заставил капрала отпрянуть и грохнуться на зад.
Мустанг мысленно обругал собственное воображение и тяжело поднялся на ноги. Запер ли он дверь на засов? Если сейчас ветер распахнет ее, нагреть выстуженное помещение будет втрое сложнее.
Тут же, словно в подтверждение его мыслей, раздался грохот, и дверь распахнулась, звучно ударившись о стену. Клубы хорошо видимого ледяного воздуха ринулись внутрь, а вслед за ними ввалился в сторожку маленький неповоротливый кулек, от души облепленный снегом.
Рой замер. До галлюцинаций в его практике еще никогда не доходило. Тем не менее, он вполне отчетливо видел, как пришелец шагнул через порог в помещение и тут же потянулся закрыть дверь.
- Простите, полковник, было не заперто, - глухо произнес кулек, с усилием задвигая тугой засов. – И я не смог больше ждать.
Капрал не мог выговорить ни слова. Кем бы ни был этот сгусток тряпиц, у него был волнующе знакомый голос.
Вошедший немного постоял на месте, чуть качаясь, а затем поднял руки и принялся разматывать объемистый шарф, скрывавший практически половину его тела.
- Надеюсь, я не застал вас врасплох, - у шарфа, судя по всему, было слоев пятьдесят. Впрочем, даже если бы Рой и хотел, разглядеть что-либо в такой темноте не представлялось возможным, тем более с одним глазом.
- А у вас тут есть свет? – голос по-прежнему казался Мустангу смутно знакомым, однако был настолько приглушен одеждой, что пока ничего понять решительно не удавалось.
- Свет… Сейчас, - офицер почему-то засуетился, отыскивая новый коробок спичек. Человек в это время уже отбросил в сторону шарф и принялся окоченевшими руками раздирать застегнутый под самый нос капюшон.
Момент снятия пушистого капюшона почти в точности совпал с зажжением камина – по помещению заплясали первые неуверенные блики от горящей газеты. Потихоньку начали заниматься и дрова, когда Мустанг обернулся и встретился взглядом с гостем
Тому на вид было максимум лет двенадцать. По крайне мере, судя по небольшому росту и совсем юному лицу. Он безуспешно ковырялся в застежках своей одежды и наконец поднял на Роя огромные блестящие глаза.
- Помогите пожалуйста. Вообще пальцы не гнутся.
Мустанг поднялся и, подскочив к мальчишке, стал отыскивать требуемые пуговицы. Его руки уже обрели подвижность, так что процесс пошел быстро, и вскоре тулуп застывшим колом рухнул на пол.
- Спасибо, полковник.
В неверном свете камина неподалеку от входной двери прямо в «штаб-квартире» бывшего полковника стоял Эдвард Элрик. Рой всенепременно упал бы в обморок, если бы не успел разглядеть, что в этом Эдварде что-то было не совсем так. Да, в сущности, в нем все было не так, кроме столь знакомого красного плаща и черного костюма.
- Что за? – ослабевшим голосом произнес капрал, отступая чуть назад.
- Что вы так смотрите? – большеглазый мальчик слегка улыбнулся и провел рукой по прямым русым волосам, собранным в совсем короткий «хвостик». – Ах ну да, вы же не знаете…
- Не знаю, - признался Рой. Однако, голос… наводил на некоторые размышления.
- И даже никаких догадок? – фыркнул парнишка, поднимая с пола тулуп и устраивая его в углу.
- Боюсь ошибиться, но…
-Я Альфонс Элрик. Нет, нет, я не обижаюсь, не думайте. Я вас тоже не помню.
- Как так тоже? Я просто… не видел тебя настоящего. Вы… - Рой никак не мог совладать с собственной речью и пока изъяснялся с большими паузами. – Вы абсолютно не похожи.
- Правда? - резко обернулся к нему Альфонс.
- Да. Совсем разные.
- Хм… - было видно, что мальчик слегка напрягся, но вскоре его губы снова тронула улыбка. Голос зазвучал громче и живее. – Ну, давайте тогда познакомимся заново.
Рой удивленно посмотрел на протянутую ему руку.
- В каком смысле? Ты правда меня не помнишь?
- Нет. Ну то есть кое-что мне рассказывали. И, если честно, когда я смотрю на вас, то у меня появляются некоторые весьма странные ощущения. Например, что вот этой повязки раньше не было. Я прав?
- Вполне, - Мустанг тронул пальцами глаз. – Но ты хочешь сказать, что ничего не помнишь? Все четыре года ваших путешествий?
- Абсолютно, - Ал пожал плечами. – Скажите, я вам не очень сильно помешал?
- Нет… нет, нисколько. Почему ты спрашиваешь? – отчего-то офицер нервничал и никак не мог взять себя в руки.
- Ну… Мы до сих пор стоим здесь, и вы меня не приглашаете. Я явился без разрешения и, в общем-то говоря, могу уйти. Только дайте мне двадцать минут погреться…
- Да брось! Ерунда какая, божмой, проходи, садись. Куда ты пойдешь на ночь глядя, и я ужасно рад… правда. Просто не соображу что делать, понимаешь, немного того… с толку сбит.
- Да не нервничайте так, полковник, - хихикнул Ал, пока Мустанг суетливо подталкивал его к камину. – Судя по тому, что о вас говорили, вы обычно ведете себя немного по-другому.
- Не зови меня так, я уже давно не полковник.
- Вас повысили?
- Если бы у тебя не было амнезии, я бы подумал, что ты издеваешься, - буркнул капрал, подбрасывая в камин еще немного дров.
- Простите… - мальчик смутился и прижал ладонь к виску. – Я вечно сначала ляпну, потом думаю. Столько всего надо вспомнить, и вот хожу и собираю эти четыре года по кускам.
- То есть, то, что было до… Ну ты помнишь это, да? – Рой аккуратно устраивал над огнем банки и ковш с водой.
- Да. Все вплоть до воскрешения мамы. А вы? Почему вы здесь?
- Мне не очень хочется тут перед тобой лить сопли, Ал. На кой хрен мои старческие причитания такому ма… - Мустанг запнулся и покосился на Альфонса, немедленно покатившегося со смеху.
- Да ради бога, полковник. Я маленький, и меня это ничуть не удручает. В конце концов, мое тело еще подростковое, и у него есть много возможностей подрасти.
- Какое облегчение. Я же сказал, Альфонс, я не полковник.
- А как же вас называть?
- Рой. И на «ты».
В открытых банках забулькала каша. Бывший полковник аккуратно вынул их из огня, одну отдал Алу, вторую устроил у себя на колене. Сквозь толстые штаны раскаленное дно почти не обжигало кожу.
- Хм, и на кого же ты станешь похож на одной перловке? – юный Элрик поковырялся ложкой в малоаппетитной мешанине.
- Мне хватает. В аскетизме есть что-то успокаивающее.
- Все понятно… Самобичевание и бесконечная рефлексия? Хотел бы я знать, за что, - Ал опустил плечи и смиренно отправил в рот горсть каши.
- Точно хотел бы? А я думаю, не стоило бы. Лучше расскажи, как поживаешь. А я пока буду привыкать к твоему настоящему виду.
- Это оказалось так сложно?
- Есть немного. Переход от огромного куска железа к такому симпатичному мальчишке… Мне нужно это обдумать.
- Это ты мне комплимент сделал?
- А кому же? Нет, правда. Очень хорошенький.
- Но другой.
- Другой. Ты помнишь?
- Я помню брата. Но маленьким. Мне так интересно, как он изменился.
- Кофе будешь?
- Да. И еще нужно выпить.
Рой слегка выпятил нижнюю губу от удивления.
- Что? – Ал потер уголок рта. – Если верить рассказам, сам-то я прожил на свете куда дольше, чем мое нынешнее тело. Ну не смотри так, я промерз сверху донизу.
- Ну хорошо, хорошо. Но учти, у меня выпивка не из волшебных погребов. Отлично сваренный керосин на смородиновых листьях.
- Это можно исправить… Ты совсем не пользуешься алхимией?
- Нет.
- А я пользуюсь. Я сейчас учусь у сенсея, но ей… бывает не очень хорошо в последнее время, вот и пришлось отлучиться на неделю-другую, оставив ее в покое. В Ризенбуле и Даблисе я только и делал, что приставал ко всем с расспросами. И, видимо, так всем надоел, что меня отправили к тебе.
- И ты правда можешь превратить этот шмурдяк, например, в ром? – Рой против своей воли почувствовал, как его одолевает обильное слюноотделение.
- Нет, не думай обо мне так хорошо. У меня все с собой. И не только ром.
- Что ты там говорил насчет пожить у меня немного?
- Я этого не говорил, - глаза Ала озорно блеснули.
- Правда? А мне показалось…- Мустанг потыкал пальцем себе в ухо.
- Тебе показалось, что я сказал «ром». А насчет пожить – я бы не прочь. Все равно мне некуда податься, пока сенсею не станет лучше. Не бойся, из меня можно извлечь некоторую пользу. Я могу быстро нагревать воду и перловку, а также штопать носки в большом количестве.
- Ну да, каждый Элрик – сам по себе сокровище, - Рою стало легко. Откровенно говоря, до этого он никогда особенно не задумывался об Альфонсе. Писклявые доспехи являлись чем-то вроде сюрреалистического дополнения к Эдварду, и никогда не вызывали у тогдашнего полковника большого интереса. Кто бы мог подумать, что на деле они окажутся таким славным и добродушным существом, в обществе которого даже отшельник Мустанг сможет в некоторой степени отвлечься от каждодневного самоедства. Возможно, впервые за этот год маленькая сторожка слышала человеческий смех.
- Только ты мне покажи… - после нескольких порций рома отогревшийся Альфонс широко зевал и тер руками покрасневшие глаза. – Где я буду спать. Лежанка там или что… могу на полу.
- Да ну конечно, скорее уж тогда я на полу. У меня здесь одна лежанка, но карапуз вроде тебя там вполне уместится и вместе со мной. Господи, какая радость, - протянул капрал, откидывая голову назад. – Называть коротышку коротышкой безо всяких последствий. Блин, я захмелел. Нужно ложиться.
- Да… Помоги подняться… Ой, вот это я оттаял… - Ал пошатнулся, цепляясь за локоть офицера. – Ты знаешь, я так долго ехал, и этот поезд, я… Что-то помню про поезда, то есть мне кажется, что помню…
- Давай, давай, - Рой откинул колючее шерстяное одеяло и аккуратно уложил мальчика на скрипучую кушетку. Тот моментально уснул, забыв про то, что на нем все еще теплые ботинки. Их капралу пришлось стащить и поставить ближе к камину, вслед за чем он улегся в постель и сам. В мозгу было жарко и туманно, то ли от рома, то ли от избытка впечатлений, а может и от всего вместе. И только он оказался под одеялом, пушистая голова юркнула ему под руку и устроилась на плече, щекоча челкой шею и ухо. Убаюканный теплом и сопением человеческого тела под боком, офицер немедленно погрузился в сон.
Скрипнули оконные рамы, задребезжало мутное стекло, и следующий порыв ветра отозвался протяжным воем в каминной трубе. Маленькую сторожку заносило снегом.

Когда утром Мустанг проснулся от головной боли и в гордом одиночестве, у него хватило воображения ровно настолько, чтобы обругать свои чересчур достоверные сны. Особенно когда в этих снах к нему вваливаются разные странные мальчики и…
- Доброе утро, а я как раз думал, когда ты должен вставать!
Рой вскрикнул на две октавы выше чем вообще умел и повернул голову на звук. Веселые серые глазищи Альфонса смотрели на него с явным сочувствием.
- Если ты куда-то опоздал, извини, я не знал твой режим.
- Да куда я опоздаю… - Рой сполз обратно на подушку и вздохнул. Ему стоило сразу заметить одну особенность, указывающую на присутствие другого человека в его обиталище – было тепло. К утру камин обычно затухал полностью, и все в считанные минуты наполнялось холодом. А сейчас дрова жизнеутверждающе потрескивали, и перспектива вылезания из-под одеяла не вызывала желания пустить себе пулю в голову.
- Ты еще скажи, что завтрак на столе. Тогда я пойму, что еще вчера замерз в сугробе и умер.
- Ну, в таком случае, добро пожаловать в ад, - Альфонс подвинул к маленькому столу, что дышал на ладан уже с момента своего появления на свет, такую же нежизнеспособную табуретку. – Не стал я пока ничего чинить, чтобы не греметь. Но думаю, сейчас не свалишься.
- Я завидую твоему брату. Ему с тобой тоже так славно жилось?
- Ну… Я не чувствую, что делаю нечто непривычное. Выходит, что так всегда. Да и в любом случае, мне нужно как-то оправдать свое присутствие здесь.
- Да ты знаешь, я уже подумываю о том, не жениться ли мне на тебе, - пробормотал Рой, усаживаясь за стол и почесывая небритую щеку.
- Не обольщайся, у меня на самом деле скверный характер, и я разговариваю во сне. Рой…
- Да, Господь Бог? – промычал тот, уже приступив к завтраку, состоящему все из того же пайка, однако чем-то весьма искусно приправленного и разогретого до нужной температуры.
- У тебя есть… вещи?
- Вещи?
- Да, вещи. Каким-то образом связанные с моим братом.
- Эмм… Я хотел бы сейчас что-то пошутить насчет кружевных трусиков, но я воздержусь.
- Я готов даже к этому.
- Не бойся, даже моего цинизма на это не хватит. У меня нет вещей, связанных с Эдвардом. Мне жаль.
- Ничего… - Ал на секунду задумался, по лицу скользнуло что-то вроде разочарования, но вскоре он уже взял себя в руки. – Ну давай, все же стынет.
Когда еда "волшебным образом" исчезла, Мустанг поднялся с табуретки.
- Ну, пора.
- Долг перед Отечеством?
- Как ты догадался? В общем, я прихожу довольно поздно... Тут есть пара книг и газеты вот… камин топлю. Не будешь скучать?
- У тебя тут поскучаешь… Чтобы привести твою избушку в порядок, мне нужна пара суток, не меньше. Иди.
- Иду, - Рой влез в тулуп, защелкнул пряжку ремня. – Только если соберешься уходить, найди меня и скажи.
- Да запросто. Только я думаю, так скоро ты от меня еще не избавишься.
Выходя на улицу, бывший полковник покачал головой пробормотал, уже спрятав нос в воротник:
- А я думаю, что впервые за год рад видеть людей.
- Что-что ты сказал?
- Совершенно ничего. Ты еще первый отсюда смотаешься, со мной здесь самая настоящая тоска.

- Послушай, ты ведь действительно не просто так здесь засел? – Ал задумчиво глядел в свой кофе, словно в хрустальный шар оракула. – Ну, я имею в виду все вот это самопожертвование. Темная история, да?
- Да, - просто согласился Мустанг, пожимая плечами. – Ты ведь хотел расспросить о брате, а не обо мне.
- И то верно. Просто расскажи все – вообще все, что ты знаешь о том, как мы провели те четыре года.
- Честно говоря, большинство ваших героических похождений для меня самого загадка. Маэс… - на этом слове капрал осекся, будто его ткнули под ребра.
- Маэс? – поднял брови Ал. – Кто это?
- Я потом расскажу. Он был куда более осведомлен о вас, чем я.
- Серьезно? Где я мог бы его найти?
- Туда тебе еще не пора, - довольно мрачно отозвался Рой.
- Ох, прости… Я не знал.
- Ты такой проницательный.
- Да у тебя на лице все написано. Кстати, тебе лучше бы побриться. С этой щетиной и повязкой ты как разбойничий атаман.
- Видишь ли, я не только бреюсь, но и моюсь не так часто, как принято у нормальных людей. В конце концов, нюхать тут меня некому, а такой подвиг, как нагрев воды, я могу совершить только раз в… ладно, не стоит об этом. Остатки былого тщеславия не позволяют сказать.
- Ну а все-таки… Хоть что-то ты знаешь? Ты же вроде был нашим непосредственным начальником.
- А то. И натерпеться пришлось, я бы сказал, за вас обоих. Нажил себе множественные грыжевые образования.
- А глаз? Тоже из-за нас?
- Что значит тоже? Про грыжи я вообще-то шутил. А глаз… Я бы так не сказал, но… Если подумать, без вас тут тоже не обошлось.
Увидев, как Ал виновато съежился, Рой успокаивающе замахал руками.
- Ну-ну, не хватало еще, перестань. Если принимать во внимание все, что я натворил, глаз – это я еще легко отделался. Такому как я следовало бы в лучшем случае ноги повыдергивать. До самой головы.
- Я так много не знаю?
- И не знай. Есть что-то такое в том, что остается все меньше людей, которые в курсе.
Они немного помолчали. А затем Мустанг заговорил – тихо и почти без выражения, рассказывая кое- что из того, чем удивили его когда-то занятные братья. Альфонс ни разу его не перебил, забыв и про остывший кофе, и затухающий камин, только сидел и теребил пальцами кончики выбившихся волос. Те еще недостаточно отросли, и плохо держались в коротеньком хвосте. Капрал вдруг протянул руку, дернул за шнурок, и светло-русые, похожие на перышки, пряди распушились вокруг задумчивого лица мальчика.
- Рой! – очнулся Ал, хватаясь за голову. – Это что?
- Захотелось так сделать, - Мустанг перебирал в пальцах эластичный шнурок. – Как-то раз я сделал то же самое с Эдом - распустил косичку. Пожалуй, после этого я был так же близок к смерти только когда меня подстрелили. Зачем ты отращиваешь волосы?
- Зачем? Я отрежу их когда найду брата. Но зачем – точно сказать не могу. К тому же, так я выгляжу внушительнее. Не так ли?
- А я думал, ты просто хочешь быть на него похож. Одежда та же самая…
- Серьезно? Ты знаешь, это очень странно. Ни у кого нет фотографий… нас тогда. Ни у кого. Даже у Уинри.
- Что же в этом странного? Вам тогда было немного не до фотографа.
Альфонс не ответил, без конца приглаживая волосы.
- Они меня достают! – пожаловался он. - Либо дорастут до нормального хвоста, либо выдерну.
- Не стоит, - Рой, улыбаясь, взял двумя пальцами одну из прядей. – Не верю, что не вытерпишь.
Ал вдруг накрыл его руку своей и легонько сжал, попутно чуть спускаясь к запястью. Рой почему-то испугался и высвободил кисть, неловко поежившись.
- Может спать?
- Можно. То, что ты рассказал сегодня – это все?
- Не совсем. Должен же я как-то занимать тебя каждый вечер этой недели. Так что информацию буду выдавать понемногу, чтобы ты не объелся, - Мустанг слегка нажал пальцем ему на нос. – Я лично спать.
- Пожалуй.

Рой быстро привыкал к хорошему. Ему казалось, что непробиваемая спокойная жизнерадостность Альфонса положительно влияет даже на пищеварение и обмен веществ. Маленький алхимик не терял присутствия духа даже тогда, когда пять раз трансмутировал сломанную табуретку без особенного успеха. Половина вечера была посвящена спорам на тему, того, что в «штаб квартире» мебель заколдованная и сопротивляется даже семейному таланту Элриков.
И тем большей неожиданностью для Мустанга стала третья ночь, прямо посреди которой его разбудил глухой, как из бочки, голос.
- Рой.
- А? – встрепенулся капрал, опять спросонья перепугавшийся того, что видит только одним глазом. – Фу ты, так и не привык… Чего это ты?
Альфонс сидел возле кровати на полу, и перед лицом Роя в темноте светлел только его затылок.
- Ничего… не смотри на меня. Кажется, я зря…
- А все-таки. Я все равно проснулся, - Мустанг с усилием подвинулся на кушетке и рукой, насколько смог, повернул к себе лицо Ала. Камин еще не совсем погас, и на мгновение стало отчетливо видно блестящие мокрые дорожки на щеках мальчишки. – Чего это ты?
- Ты знаешь, это нечасто бывает, но иногда… Ты только честно говори. - Ал запнулся, судорожно вдыхая воздух. – Иногда я думаю, а может и не было ничего вовсе?
- Что за?
- Ну подумай, нет вещей, нет фотографий, нет памяти, никто не может рассказать ничего в подробностях.
- Как так? А твои детские воспоминания? Детские фото? У тебя же их тонна.
- Да, но брат ведь мог умереть тогда, и… все это вы могли сочинить, чтобы я не сбрендил. И я теперь могу гоняться за мертвым человеком, который на самом деле… И не было никаких четырех лет, и тебя я никогда не знал.
- Ну это бред. Откуда тогда я знаю про Эдварда?
- Тебя могли предупредить, что я приеду и буду выспрашивать. И ты тоже все придумал.
- Да ты посмотри на дату. Календарь-то не сочиняет.
Ал как-то напрягся и замолчал – но вскоре заупрямился с новой силой.
- Может, я сошел с ума на четыре года. Может, мы умерли вместе, но я вернулся.
- Сам-то понял, чего сказал, маленький параноик? Ну мне не веришь, съезди в Юсвелл. Там вас помнят. Просто расспроси людей – все помнят шумного карапуза алхимика и огромного чувака в доспехах с голосом маленькой девочки. Съезди в Лиор. Весь мир не подговоришь тебе врать, не страдай манией величия. Поверь мне, твой брат был такой егозой, что его существование было весьма сложно не заметить и не принять к сведению. Прекрати мне здесь истерику.
- Вот поэтому я к тебе и поехал, - улыбнулся сквозь слезы Альфонс. Его напряженное лицо вдруг показалось офицеру даже не взрослым – старым. – Я кое-что слышал… Ты, в отличие от остальных, не просто его помнишь. Ты его ждешь, как я. Только я считаю, что просто сидеть в этой заснеженной заднице – это не выход.
- А что же по-твоему выход?
- Ну надо же как-то суетиться. Я вот учусь, а ты… ты тоже должен что-то делать.
- Что ты вообще знаешь о том, что я должен или не должен? – неожиданно разозлился Рой.
- Ничего. Ты же не рассказываешь. Тем более я знаю… кое-что знаю.
- Что же ты такое знаешь, хренов супермозг?
- Ты любишь его.
- Да ну конечно.
- И не отвертишься. Я знаю, что вы постоянно ругались. А все время ругаются только люди, которые очень сильно друг друга ненавидят или точно так же любят. А поскольку вы не желали друг другу зла… Значит…
- И кто же тебя всему этому научил? Твоя учительница? – проворчал неожиданно покрасневший Мустанг.
- Про ругань мне Уинри рассказала. А до остального я и сам додумался. Мы же с ним без конца в детстве дрались, а потом пластырем друг друга заклеивали. Чем больше любишь, тем больше требуешь от человека.
- Вот как, - раздражение схлынуло так же быстро, как и возникло. Рой прямо за шиворот утянул Ала в постель и подгреб к груди. – Я смотрю, ты любитель покопаться в людях.
- Нет… Мне просто нужно дознаться до всего, понять. Я ведь буду совсем один, когда начну поиски. Ты бы мне очень помог.
- Извини. Но у меня больше чем одна причина быть тут, и Он – это лишь одна из них.
- Ты сказал… кто такой Маэс? – Альфонс с усилием поднял голову, пытаясь разглядеть лицо Роя.
- Вот у тебя был Эд – человек, который отдал за тебя жизнь. А у меня был Маэс.
- Понятно. Только брат не был. Ты ведь веришь, что он живой.
- Верю. Давай спать.
Мустанг точно не помнил – приснилось ли ему то, что он, засыпая, поцеловал Альфонса в уголок губ, или это произошло на самом деле. Во всяком случае, сам Альфонс это никак не прокомментировал и просто уткнулся ему в плечо.

Метель усиливалась. Бывший пламенный алхимик, стоя на посту, даже не представлял себе, как при таком положении дел младший Элрик пустится в обратный путь, и не придется ли за его замерзшее где-нибудь в пути тельце потом платить собственной головой.

- Послушайте, а не пора ли сменить вас, капрал? – послышался добродушный голос в телефонной трубке. – Вы там еще не озверели от отсутствия общения?
- Отчет принят, сэр?
- Ну как хотите. Раз вы такой невозмутимый… Но учтите, я считаю ваш перевод ничем иным как большой человеческой глупостью. Вы бы далеко пошли. Ладно, отчет принят, продолжайте.
- Так точно, сэр.

- Очередная порция историй выдана? – рассмеялся Альфонс, встав с низкой скамейки и подходя к столу.
- Ну, еще за одну чашку этого глинтвейна я могу разболтаться и на добавку.
- Да сколько влезет. Кстати, не в обиду, Рой, но помыться все-таки следует. И не тебе одному. Я, получается, тоже уже который день неизвестно что. Есть у тебя здесь хоть какой-то намек на банное место?
- Ты не поверишь, есть, совершенно роскошные алюминиевые тазы. Основная трудность состоит в том, чтобы натаскать воды и греть ее на дровах.
- Ну нельзя же так с собой, полковник. Все-таки никто не умрет, если согреть себе ведро воды. Уж не знаю, почему ты не используешь алхимию, но это большая человеческая глупость.
- А, видимо, сегодня день этой фразы. Альфонс, не нужно так искусно подбивать клинья, пытаясь выведать мое прошлое. Я уже понял, что ты прирожденный разведчик, только я все-таки тоже не пригарка от горшка.
- И кто тут еще параноик! Слушай, а хочешь одну вещь скажу? - фигурка в черном костюме замерла у стола, не оборачиваясь.
- Ну-ка? – Мустанг расслабленно развалился на лавке, протягивая ноги поближе к камину.
- Только это секрет. Вернее, я еще сам немного не понял, что это, и что мне с этим делать, но я скажу.
- Ну говори.
- Только ты не смейся.
- Да ни боже мой.
- По-моему, я извращенец.
Только попавший в рот капрала глоток глинтвейна весь выплеснулся ему на воротник.
- Еще раз, - прокряхтел он, стуча себя кулаком по груди.
- Я в самом деле мучаюсь без людей. Мне все время нужно, чтобы меня трогали, держали за руку, обнимали. Естественно, этого никто особенно-то не делает, и у меня как будто все тело болит поэтому, - Ал недоуменно посмотрел на свои руки. – Ну то есть такое ощущение, что изнутри потихоньку что-то испаряется. И правда больно, физически, я чувствую, что как бы сдуваюсь. Рой, я извращенец?
- Я бы не сказал. Тебя это беспокоит?
- Ну… скажи, я когда-нибудь говорил такое, когда был… ну…
- Мне, по крайней мере, не говорил. Мы с тобой вообще мало общались.
- Да? А ничего, что я сейчас говорю?
- Давай, я слушаю.
- Хм. Тогда все скажу. Вот в эти дни мы с тобой каждую ночь в одной кровати и все такое, и я наверное впервые за этот год так хорошо сплю. И вчера ночью ты взял и поцеловал меня. Зачем?
- Ты был такой расстроенный. Ну я и просто, сам не знаю, ты плакал… Не смущай меня. Если я зря это сделал, то извинюсь и больше не...
- Ты меня вообще слушал? Где шла речь о том, что ты сделал это зря?
- К чему мы сейчас об этом? – Мустангом начала овладевать смутная тревога.
- Если бы я сейчас подошел, сел к тебе на колени и обнял тебя, что бы ты обо мне подумал?
- Я бы слегка обалдел. Так что хорошо, что ты предупредил, - капрал приподнялся, взял Ала за руку и потянул к скамейке. В висках шумело, и где-то процентов на тридцать в этом был виноват алкоголь. Глаза Альфонса расширились, когда он в действительности оказался в кольце чужих рук, однако тело его обмякло в считанные секунды.
- Нет, так хорошо просто не бывает, - пробормотал он, зарываясь лицом в испачканный глинтвейном распахнутый ворот рубашки. Рой снова распустил Алу волосы, стянув шнурок, и пальцами обеих рук закопался в теплый подшерсток на затылке. Затем, слегка откинув голову Элрика, ласково и слегка насмешливо прошептал:
- А я понял, почему ты отращиваешь волосы. Ты ушастый.
- Я? Не может быть, - попробовал возмутиться Ал, слегка возясь.
- Ушастый-ушастый, и у тебя веснушки.
- Какие еще веснушки, ты злой человек, - слабо рассмеялся юный алхимик, комкая в пальцах ткань одежды Мустанга. – Господи, крепче давай, я не могу. Почему я не рассказал тебе раньше? Мы потеряли три дня.
- Как просто сделать человеку хорошо.
- И не говори. У меня сейчас сопли потекут от удовольствия.
- Не стесняйся, давай их прямо в рубашку, все равно стирать.
- Жарко… Ты пахнешь как портовый грузчик, Рой.
- А ты как маленькая овечка.
Лицо Альфонса было совсем рядом – настолько, что сигнальная система капрала пронзительно засемафорила изнутри, предупреждая о возможных последствиях такой неприличной близости. Носы почти соприкасались кончиками, но отодвинуться – значило ослабить объятия, а Ал только вцеплялся в него все крепче.
- Чуешь, к чему дело идет? – пробормотал он иронично, слегка приподнимая брови.
- Вполне четко, - Мустанг шумно сглотнул.
- А, брось. Неужели так сложно?
- Слушай, но такой цинизм, да еще и у тебя! Я в ужасе.
- О, конечно. Я знаю, что красоты во мне не мешок, однако не настолько же.
- Дурак. Причем тут красота? Ты выглядишь как ребенок.
- Но я не ребенок. Я не виноват, что я такой. Может, в ином случае я бы тебя на голову перерос.
- Бессмысленный разговор.
- Именно. Вот и молчи. Послушай, хватит с ума сходить, я же просто хочу, чтобы ты меня поцеловал. Если, конечно, для тебя это такая непосильная задача, ты…
Слова завязли в последующем мягком и сильном соприкосновении губ. Тело Альфонса змейкой подалось немного вперед и вверх, словно взбираясь по груди Роя, и их лица вскоре оказались на одном уровне.
Через некоторое время капрал почувствовал, как внутри него что-то против воли разжимается и дрожит – как пространство между двумя магнитами, которые очень долго толкали друг к другу одинаковыми полюсами. То ли и правда одичал за год, что любое телесное взаимодействие расшибается внутри на заряды, то ли… похоже, что он медленно ехал с катушек. Не совсем правильно было желать младшего брата Эдварда – путь даже из-за того, что так глупо взяли на «слабо», нахально глядя в лицо.
И он хотел было разорвать этот странный и почти болезненный для него контакт, пока напротив не открылись доселе зажмуренные глаза. И в их растерянной тоскливости на самой глубине светилось что-то особенное. Что-то, похожее на благодарность. Это был второй и последний раз, когда Рой видел лицо Ала таким старым и открыто-искренним.
Зато осталась память, и с тех пор он плыл по вновь вернувшейся на лицо Альфонса защитной ироничной беззаботности без всяких затруднений.

Ал сидел на постели, подтянув коленки к груди и сжимая обеими руками чашку с дымящимся кофе. Заметив, что Рой пристально на него смотрит, он слегка улыбнулся моргнул припухшими веками и произнес слегка извиняющимся тоном:
- Погоди, сейчас я очнусь и приведу себя в порядок…
- Стой, посиди так еще немного, - Мустанг ласково улыбался, прислонившись к столу и вертя в руках свою кружку. – Как ты себя чувствуешь? Нигде хоть не болит?
- Почти ничего, за что тебе кстати большое спасибо. Понравилось мне ли нет, чуть позже разберусь. В любом случае, очень хорошо что все так получилось, тебе не кажется?
- Да мне-то кажется. А еще мне кажется, что когда вернется твой брат, он отстрелит мне затылок. В лучшем случае.
- Ну только если ты проболтаешься.
- Да ты психопат, - почти с восхищением пробормотал Мустанг, покачивая головой..
- Пха, а то. Иначе стал бы я вообще во что-то верить?
Они немного помолчали.
- Рой, просто достаточно того, что я сам это все устроил. Не надо думать, что перед кем-то придется оправдываться.
- Ты еще скажи, что ты меня заставил.
- А разве нет? Я приставал к тебе очень гнусно.
- А я поддался.
- Человек слаб, - невозмутимо пожал плечами Альфонс и утонул носом в кружке.
Рой не выдержал и громко захохотал, трясясь и расплескивая кофе.
- Ты умопомрачителен.
- Спасибо. И прошу тебя, давай не будем больше говорить об этом такими заговорщическими голосами. Ей-богу, мы обсуждаем секс так, будто мы человека съели.
Рой, от смеха давясь горячим напитком, прижал одну руку ко рту и зажмурил глаз.
Да, у него все еще не получалось относиться ко всему настолько просто.
Вчера, после поцелуя, Ал, пробормотав что-то вроде «Ну, где там твои пятизвездочные тазы?», потребовал наконец устроить банный вечер. Они почти до двух часов ночи бултыхались в самой большой, но при этом все равно дико тесной лохани, и Рой ловил себя на том, что ждет чего-то с затаенным трепетом. Это раздражало и волновало одновременно, заставляя без конца ускользать взглядом от кажущегося беззаботным Альфонса, как можно непринужденнее развалившегося в корыте. Естественно, умещался он при этом в нем только наполовину, и поэтому его ноги с трогательными оранжеватыми пятками лежали сбоку от головы Мустанга на бортике. Сам капрал вообще скрючился в неимоверной позиции, чтобы хоть как-то разместиться.
А все остальное произошло уже на следующий вечер. Притом, настолько естественно, что Рой очнулся уже в тот момент, когда спрашивал у Ала, не желает ли тот остановиться, пока не поздно. Тот в ответ на это лишь отрешенно хихикнул и тряхнул головой, упираясь ладонями в стол.
И вот теперь взъерошенный младший Элрик, одетый лишь в сменную чистую рубашку Роя, свернулся комочком на кровати как пригревшийся птенчик и выглядел так, словно проснулся очень рано утром. Рассеянно что-то счищая пальцами с коленки, он вытянул шею и прищурился, при этом кружка в другой руке опасно накренилась. Мустанг открыл было рот для предупреждения, но тонкая струя кофе уже пролилась на левую ногу.
- Вай! – пискнул Альфонс и резко дернулся, прижимая ладонь к коже. Затем приподнял руку и поглядел на дорожку покрасневшей кожи. – Я свин. И на простынь попало…
Рой в считанные секунды оказался на постели и, перехватив пострадавшую ногу за лодыжку, подул на ожог. А затем легко поцеловал самый его краешек, где краснота граничила со здоровой кожей. Следующий поцелуй предназначался уже коленке. Ал тихо засмеялся и, свесившись с кровати, поставил под нее кружку.
- А можно я иногда буду называть тебя полковником? – прошептал он после этого, притягивая к себе лицо Мустанга. – Это мне ужасно нравится.
- Можно, - великодушно разрешил Рой, потираясь носом о его лицо.
- Хм, ты уже не боишься меня? – довольно промурлыкал Альфонс, подставляя ему шею. - На самом деле, это здорово, что ты так любишь брата – по крайней мере, мы с тобой смогли стать большими друзьями.
Рой поперхнулся и остановился. Что-то в этом было весьма странное – разговаривать об Эдварде, лежа голышом в постели с его младшим братом.
- Эм… ну я…
- Ты такой смешной, когда о нем заходит речь. Полковник, не переживай ты так. Думаешь мне любовь твоя нужна? Даже не заикайся и не зли меня. Дари мне свою ласку, заботу, и это все, что сейчас верно. Так что будешь просто моим другом? Или для тебя дружба с такими небольшими нюансами уже не получается?
- Буду, - сдался Рой, уронив голову ему на плечо. Как бы то ни было, он чувствовал огромное облегчение из-за того, что его избавили от необходимости что-то переворачивать в своей душе. Словно он протянул ладонь с какой-то сокровенной вещицей, при этом жалея ее отдавать, и Ал тихо сложил его пальцы в кулак и отодвинул прочь.
Все было удивительно просто и хорошо. Дружба с некоторыми нюансами… какой жуткий мальчишка. И какой искренний.
- То есть у нас с тобой образовался телесно-ориентированный кооператив «Не дадим друг другу умереть», правильно? – рассмеялся капрал, состроив насмешливую физиономию.
- Именно, - поддержал его в том же тоне Альфонс и провокационно оскалился, зарычав. – Секс и еще раз секс, полковник, и никакой сентиментально-романтической шелухи. И только не говори, что тебя это не устраивает. Давай, герой-любовник, покажи класс!
По сторожке разнесся громогласный хохот, и даже метель в трубе на секунду притихла, и новый ее порыв был чем-то похож на удивленный присвист.

- Ааапчхи! – громогласно разнеслось в комнате, слабо освещенной двумя настольными лампами. Рука с зажатым в ней карандашом дрогнула и процарапала длинного кривого червяка по аккуратно выполненному чертежу. – Твою мааать!
- Эдвард, ты не болен? Два дня уже чихаешь, - Хайдерих высунулся из-за своего макета и с любопытством оглядел своего друга.
- Да хрен ли там, - Эд в сердцах сплюнул, уныло разглядывая помарку. – Я вообще не помню, когда болел последний раз.
- Значит, тогда о тебе кто-то говорит… или думает, - Альфонс сильно опустил голову, чтобы спрятать невольную нежную улыбку.
- Да чтоб ему повылазило, - буркнул в ответ Элрик, досадливо хмурясь. – Так я даже скоро ложку ко рту поднести не смогу. Ааапчхии-ч-ч-чертова пыль!

Рой чувствовал, что еще рано просыпаться. Но его словно что-то настырно грызло за ухо, заставляя побороть вязкую и тяжелую дрему раннего зимнего утра, когда рассвет еще не думает заниматься.
Не открывая глаз, Мустанг повернулся и подгреб к себе пустоту. Это заставило его все-таки вынырнуть из сонного штиля и приподнять голову, с усилием вглядываясь в темноту.
При свете всего одной свечи Альфонс неторопливо надевал свой красный плащ, глядя невидящими глазами куда-то в угол стола. Словно почувствовав на себе взгляд, он вздохнул и покачал головой.
- Ну вот, зачем проснулся… Я не хотел.
- Ты хотел уйти пока я сплю? – Рой с изумлением услышал в своем голосе смутную горечь.
- Ну так я может быть успею на самый ранний поезд.
Мустанг поднялся, влез в штаны и ступил босыми ногами на холодный пол. По телу тут же прошла судорожная волна озноба. Беспомощно наблюдая за тем, как Альфонс надевает перчатки и проверяет, до конца ли застегнута молния куртки, капрал вдруг ощутил эту противную неуютную растерянность – такое всегда бывает либо когда сам уезжаешь рано утром, либо кого-то провожаешь. Даже в воздухе пахнет чем-то особенным – занятое человеком пространство остывает и как будто гудит, готовясь выпустить уходящего в глухую морозную темень.
Ал уже сделал шаг по направлению к висящему у двери тулупчику, когда его предплечье мягко обхватили теплые пальцы.
- Не уходи… сейчас, - прибавил все-таки Мустанг, сам осознавая всю глупость и банальность ситуации.
- Полковник… Рой, не начинай, - Альфонс не вырывался, так и стоял со слегка отведенной назад рукой. – Какая разница, сейчас или потом?
- Знаю, никакой. Но должен же я что-то сказать, - капрал чувствовал себя идиотом.
- Мне ты ничего не должен. Начет этого я предупреждал.
- Ну погоди, А-ал, постой, я не так сказал… Черти что вообще, я правда не хочу, чтобы ты сейчас уехал. Ну может еще пару дней?
- А потом еще пару дней, а потом пару недель… Мустанг, не оползайте, вы же офицер. А не хотите быть один – поезжайте обратно в столицу и не пудрите мозги себе и всем окружающим.
Обижаться было не на что, равно как и возразить. Капрал помедлил и разжал пальцы.
- Не сердись, Рой, - уже мягче произнес Альфонс, обернувшись к нему. – Я тоже не железный. Если бы я знал, что он вернется сам, я охотно подождал бы его здесь вместе с тобой. Но я сильно сомневаюсь, что в этой жизни все само приходит. А теперь не кисни, все, иди досыпай свои положенные часы, вставать уже скоро придется.
- Подожди, - офицер вдруг метнулся к лавкам возле камина и бухнулся на корточки. Несколько секунд громкого шуршания, и он уже снова стоял возле Ала.
- Вот, ты спрашивал меня о вещах. И я тогда, в общем-то, наврал…
Младший Элрик удивленным взглядом проследил, как Рой вкладывает что-то ему в руку. Что-то оказалось небольшой металлической пластинкой с двумя дырочками по бокам.
- Что это?
- Это от его куртки. Застежка. Нашли там… Ну, неважно где. Бери.
Альфонс очень долго смотрел на поблескивающую от свечи вещицу, а затем протянул ее назад.
- Зачем отдаешь? Раз тогда соврал, значит она тебе самому нужна.
- Тогда я подумал, что она не несет в себе нужной тебе информации. А теперь я думаю, что я эгоистичная скотина и все такое. То, что я буду гипнотизировать эту штукенцию долгими зимними вечерами, не заставит его прийти. А ты, как только встретишь его, так и отдашь. Ему очень шла эта куртка, надеюсь, он будет ее носить.
Альфонс не ответил, крутя застежку в пальцах. Потом сильно сжал кулак, привстал на цыпочки, оставил на щеке Мустанга звучный, но легкий поцелуй и, молниеносно замотавшись в теплую одежду, выскочил за дверь.
Рой босиком выпрыгнул за ним и крикнул вслед, чувствуя, как мгновенно немеют обожженные снегом ступни:
- Напиши как доедешь!
Пошатывающаяся от порывов ветра фигура на секунду остановилась и махнула рукой.
- Идиот, обуйся! – донесся до ушей Роя то ли высокий голос, то ли очередной взвыв метели.
Когда капрал вернулся внутрь, бросился к камину и присел перед ним на корточки чтобы зажечь, что-то неудобно ткнулось ему в левое бедро.
Пошарив в кармане штанов, он поднес к глазам то, что оказалось у него в ладони. Маленькая металлическая пластинка с двумя дырочками по бокам.