Название: Ради мечты
Автор: алКошка
Бета: Нет
Размер: Мини
Пейринг/Персонажи: Рой/Эд
Жанр: Slash, PWP, Kink
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: Почти Non-con, bondage, breath control
Примечание: Написано на Фандомную Битву
Серебряная цепочка обхватывает шею. Та самая цепочка, получив которую, Эдвард хоть и недолго, но гордился собой. Ошейник армейского пса - теперь это не пафосная метафора, и звенья отпечатываются красным на коже, когда Полковник тянет за часы, застёгивая чуть выше браслет наручников. Второй браслет обхватывает запястье живой вывернутой руки мальчишки - попробует дёрнуться, и петля, закреплённая карабином, сдавит горло. Но вырываться он не собирается.
Стальные пальцы стискивают край стола, и слышится треск дерева, когда Элрик сильнее сжимает руку. Побыстрее бы всё это закончилось...
- Скажи, Стальной, тебя не сжигает чувство стыда, когда ты вот так лежишь на столе, открытый и не сопротивляющийся?
Красивый бархатный голос Полковника льётся словно яд, и Эдвард чувствует, что щёки действительно начинают гореть.
Ублюдок, он делает это специально. Ему мало измываться, грубо лапая, связывать, оставляя совершенно беспомощным, и трахать так, что потом даже шаг сделать больно, не то что присесть. Ему нравится давить морально, заставлять чувствовать свою ничтожость и покорность, обнажать понимание того, как низко пал старший Элрик - и перед ним, и перед собой.
- Ни капли, - прищурив глаза, отвечает Эдвард. - Мне нравится чувствовать Ваш пожирающий взгляд - Вы так сильно хотите меня, Полковник...
Он криво улыбается, пытаясь поверить в свои слова, и ему это почти удаётся. Мустанг всегда злится, но ,безусловно, ведётся на этот блеф, значит, в нём всё же есть смысл.
Сильная рука бьёт по спине, припечатывая Элрика к столу. Ударившись подбородком, он прикусывает язык до крови, но даже не может сглотнуть - натянувшаяся цепь слишком сильно давит на кадык, и Эдвард приподнимает голову, пытаясь ослабить удавку.
Рой действует быстро, высвобождая его живую ногу из спущенной штанины, а Элрик, чтоб ещё немного позлить его, сам закидывает колено на столешницу, открываясь ещё больше.
- Вот так, да, Полковник? Ваша любимая поза, мне она тоже нравится, - хрипит Стальной, и тут же стискивает зубы, чтоб не вскрикнуть.
Большой, скользкий от смазки член быстро и плавно входит в нерастянутое отверстие, разрывая гладкие ткани. Кажется, что боль пронзает всё тело насквозь, бьёт сразу по всем нервам, и перед глазами на несколько секунд темнеет, а в голове не остаётся ничего, кроме осознания себя как мучительно пульсирующего комка, сотканного из этой боли. Но вскоре разум проясняется, Эдвард снова понимает, кто он, и кто над ним издевается, и что ничего нельзя поделать, только терпеть - это он умеет. Как бы ни было противно, как бы ни щипало глаза и не жгло разодранное нутро, а человек ко всему привыкает. Когда-нибудь Элрик привыкнет и к этому, когда-нибудь перестанет реветь в душе, пытаясь смыть чужие прикосновения, отпечатавшиеся под кожей фиолетовыми синяками. Когда-нибудь бросит привычку водить по шее острым лезвием автопротеза и мечтать надавить на артерию чуть сильнее, потому что тогда станет легче... Сейчас же остаётся только дышать поглубже, стараться не затягивать цепочку на шее и терпеть.
- А здесь у нас что такое? - сбивчивый громкий шёпот Мустанга выводит Эдварда из отстранённого транса. - Насколько помню, именно в октябре ты стал государственным алхимиком...
Бесконечно-долгая секунда ушла на осознание слов Полковника, и Элрик, забыв о маске покорного безразличия, дёрнулся всем телом. Потянул цепочку, ещё сильнее вывернул себе руку, но сжал в ладони открытые серебряные часы, и не собирался отдавать их Мустангу даже под страхом смерти.
Этот ублюдок... Видел единственное доказательство его нерешительности... Это было в сотни раз сильнее физической боли.
- Не забывай, Стальной, - прошипел на ухо Полковник, прижимая поясницу мальчишки к столу, край которого сильнее раздирал ссадину на бедре при каждом движении. - Не забывай о том, что добровольно одел этот ошейник. И о том, что поводок в моих руках.
Элрик обязательно рассмеялся бы, если б горло снова не сдавила цепь - этот самовлюблённый кретин ничего не понял! Да и откуда ему знать, что это лишь постоянное напоминание об ответственности, о долге перед братом и нерушимой клятве, которую они дали друг другу в тот день, когда в погребальном костре догорала их прошлая жизнь?
Эту клятву Эдвард действительно никогда не забудет, и стерпит всё ради её исполнения.