Форма кривизны (Часть вторая)

[society-optimist]

Название: Форма кривизны
Автор: Shiwasu
Бета: schuhart_red
Фендом: Full Metal Alchemist
Дисклеймер: не принадлежат, не извлекаю
Пейринг: Эд/Ал
Рейтинг: NC-17 (общий)
Жанр: ангст, романс, ангст
Статус: закончен, в процессе бетинга
Предупреждение: инцест
Саммари: "-Братик… можно мне…
-Что?
-Можно… ухо…
-Что?!.."
Размещение: с разрешения - пожалуйста
От автора: предположим, последняя трансмутация пошла немного не так...
От беты - автору: "Слушай... а ты точно не извращенец?"(с)

Часть вторая

Положив трубку, Эд так и остался сидеть в прихожей и, видимо, задремал. Его разбудил звук тормозящей перед домом машины.
Эд вышел на крыльцо: уже стемнело совсем, но сухопарую фигуру выходящего из автомобиля Фармана было легко узнать по экономным, неторопливым движениям. Наконец, в свете из окна стало можно разобрать его немолодое, скупое на эмоции лицо. Он поднялся по лестнице, держа в руках бумажный пакет из аптеки, как обычно солдаты держат ружье на параде.
-К сожалению, кое-чего не нашлось, - он передал Эду пакет, вынул из нагрудного кармана вчетверо сложенный листок и отдал и его. - Вот, пожалуйста.
-Спасибо, прапорщик. Простите, что пришлось вас гонять.
-Ничего страшного.
Стоящий в неверном свете окон Эдвард казался совсем маленьким. Без плаща, перчаток, без автопротеза - Фарман только сейчас до конца понял, что у Эдварда теперь действительно две руки - обычный мальчик в футболке, с заплетенными в свободную косичку светлыми волосами. Такой обычный, что когда он предложил Фарману посидеть немного прежде, чем ехать обратно, тот отчего-то согласился.
-Прапорщик, - Эдвард доставал из пакета и ставил на ступеньки какие-то скляночки, сосредоточенно хмурясь, - скажите мне такую вещь: как вы тут оказались? Да еще с Мустанговой машиной.
- Почти сразу после того, как прибыло подкрепление, майор Армстронг отослал нас со старшиной обратно, - неторопливо ответил Фарман. - Полковник заранее попросил позаботиться о вас.
-Ага… а вот это вот, - Эд ткнул пальцем себе за спину, - это его дача, я так понимаю?
-Ну, что вы, - Фарман кашлянул. - Этот дом предназначен для квартирования высоких военных чинов. Так что вообще-то, останавливаться тут, конечно, не совсем законно, но полковник…
-Ну-ну, - сварливо пробормотал Эд, пристально разглядывая на свет бутылочку с какой-то мутной коричневатой жидкостью. - Ага, - сказал он и на глаз отхлебнул. Микстура оказалась горько-соленой, с привкусом то ли ржавчины, то ли несвежей рыбы. - Ну и дерьмище, - прохрипел Эд, весь содрогаясь. - Тьфу… Сколько мы тут сможем оставаться? - спросил он сквозь зубы, все еще с выражением омерзения на лице.
-Пару дней, - ответил Фарман, сочувственно покосясь. - В зависимости от обстановки… Как вы себя чувствуете?
Эдвард оперся локтями на ступеньку за спиной и, причмокивая губами, смотрел сквозь кроны деревьев на виднеющийся лоскуток темного неба.
-Нормально.
-Может понадобиться врач?
-Да вряд ли, - безразлично уронил он. Глаза смотрели задумчиво, складка между бровями разгладилась. Фарману опять захотелось спросить, здесь ли он сейчас, но спросил он, конечно:
-Вы решили уже, что собираетесь делать дальше? Велика вероятность, что вас теперь разжалуют…
-Да и плевать пятьдесят раз, - буркнул Эд, снова садясь, - Невелика печаль. Я ж не полковник, у которого погоны - самая дорогая часть тела. Вот ему в случае чего будет не здорово. Хоть бы живой вообще остался, - прибавил он уже тише.
-Должен, - сухо, но твердо сказал Фарман. - Мы надеемся, ему все удастся.
Эдвард молчал несколько секунд. Потом принялся собирать свои склянки обратно в пакет.
-Я, кажется, в целом начинаю понимать, - пробормотал он, не глядя, - почему вы все за ним идете. Недавно совсем начал. В фюреры его, конечно, не дай бог, многовато чести будет, но вообще… Короче, я понимаю. Мне всегда было плевать на его идеи, да, собственно, и сейчас плевать, на армию, на государство это - тьфу. У меня были свои цели, - уголок его рта горько скривился. - И знаете, прапорщик, похоже, я всю жизнь пробыл эгоистом. Может, от этого все и беды. В детстве мы из-за этого натворили делов. Ал пострадал… В Лиоре тоже… Пришли по своей надобности - в итоге гражданская война, люди погибли. И тут тоже доля моей вины.
-Мне кажется, вы к себе несправедливы. Лиор, конечно, щекотливая тема, однако, я думаю, это все же просто несчастливое стечение обстоятельств. Позволю себе высказать личное мнение, я никогда не смог бы назвать эгоистом человека, который так заботится о своем брате.
-Потому что Ал - мое все, - Эд настолько серьезно, без тени преувеличения или шутки сказал это, что Фарман почувствовал себя крайне неловко перед такой откровенностью. Элрик улыбнулся, но улыбка у него вышла грустная. - Так что в итоге все верно вышло. Главное, он в порядке.
-Мои искренние поздравления, - Фарман засобирался, потому что отчего-то ему было неловко дальше вести разговор. - Я с вашего позволения поеду, нужно узнать, что с полковником. Если будут новости, я сразу же сообщу. А пока по возможности попрошу не пользоваться телефоном и не включать надолго свет, чтобы не привлекать излишнее внимание.
-Ну, да, и самим не светиться, понял, - пожал плечами Эдвард, тоже поднимаясь со ступенек. - Спасибо, прапорщик. Да… я хотел попросить. Не говорите, что вы нас вообще видели. Мы вряд ли вернемся.
Фарман чуть помедлил, но потом кивнул и отдал Эду честь. Тот ухмыльнулся и тоже взял под козырек - впервые как следует, правой рукой.
Уже когда Фарман открывал дверь машины, Эд окликнул его еще раз:
-Да, прапорщик, забыл спросить! Где это мы проезжали сегодня по дороге сюда? Я таких огромных домов и столько машин в жизни не видел! Ну, помните, где все светилось и переливалось огнями, как в праздник, а улица была широченная и не мощеная, а… ну, даже не знаю. Впервые такое видел! Что это был за район?
Фарман смотрел на него пару секунд, а потом осторожно ответил:
-Боюсь… я не очень понимаю, о чем вы…
-Да? - голос Эда на секунду упал, но потом мальчик опять широко ухмыльнулся. - А, не берите в голову! Прощайте, прапорщик. Спасибо! - он махнул рукой и поднялся по лестнице обратно в дом.
Уже сидя в мягком, пахнущем кожей салоне, Фарман в последний раз бросил взгляд в зеркало заднего вида. Что-то подсказывало, что лица Эдварда Элрика он в нем больше никогда не увидит. Дом с еле светящимися окошками отдалялся, а потом и совсем исчез за поворотом. Окна в машине были закрыты, а Фарман все равно поежился: он был абсолютно уверен, что никакого района, похожего на тот, что описал Эдвард, они сегодня проезжать никак не могли.

-------

Пока Ал сидел в ванной, Эд успел поговорить по телефону, отправить Фармана в аптеку, проблеваться кровью в унитаз, переодеться, встретить Фармана, проводить Фармана, выпить потом еще полстакана кислющей на вид и на вкус микстуры и усесться на кухне ждать. Дом был большой и замечательный. Эд, конечно, уже послал свою пламенную благодарность "полковнику Иго-го" через прапорщика, но сейчас, сидя на кухне, поймал себя на мысли, что ему тут так нравится, что он даже снизошел до того, чтоб мысленно смягчить формулировку благодарности. В ванной шумела вода, и ощущение от этого было такое, словно Эд дома.
Альфонс вышел румяный, распаренный и сонный, а Эд все равно вздрогнул, поняв, что по привычке смотрит на полметра выше его головы. Совсем отвык, словно эти четыре года и не виделись вообще.
-Чай будешь? - спросил Эд просто чтобы пауза не затягивалась. На глобальные темы как-то не тянуло.
-Буду, - как всегда радостно кивнул младший, - Спасибо, братик!
Эд ставил чайник, открывал шкафчики в поисках чая, а сам при этом был сосредоточен на чувстве внутри живота, где-то пониже ребер, непонятном, тянущем каком-то, но не сказать чтоб очень неприятном. Он до сих пор так и не понял, почему не чувствует боли, но отгонял эти мысли. Думать про это хотелось еще меньше.
Жестяная пузатая банка стукнула о крышку стола, Эд замер. Он стоял, разглядывая узоры на ее крышке, а сам прислушивался к малейшему звуку. Не верилось, что он сейчас обернется, а там сидит Ал. Не железный и не громыхающий, а настоящий Ал, такой, как надо, пахнущий Алом, родной, теплый и живой.
Но он сидел: принюхивался, глаза блестели, и пуговицы на рубашке были застегнуты криво.
Альфонс отвлекся. Он впитывал запахи сухого чая, ткани, дерева, чувствовал на себе одежду, чувствовал каждую ворсинку ковра под босой ногой, но брата заметил только когда тот подошел совсем близко. Пальцы взяли его за воротник и принялись расстегивать пуговицы.
-Совсем одеваться разучился, - Ал завороженно смотрел на две его руки и слышал, как его голос улыбается. Его брат мог все, с Философским Камнем или без него - он мог все. Ал поднял руки, сгреб в них брата и притянул, утыкаясь лицом в твердый живот, в ткань свежей рубашки, пахнущую мылом и чем-то еще, знакомым и непередаваемым.
-Братик, - прошептал он. - Пахнет тобой. Я его помню, твой запах. Когда ты ночью спал, я все время почему-то боялся, что я его забыл.
Ал встал и прижался к брату, обнял, уткнулся носом ему в шею под ухом, в чистые, слабо зацепленные резинкой сзади волосы. Волосы были пушистые и мягкие. Эд ощутимо вздрогнул, а потом, чуть помедлив, тоже поднял руки и положил ему на спину.
-Знаешь, мне все время хотелось вспомнить, какой ты теплый, как ты пахнешь, братик, - он чувствовал сейчас все это так остро, что наворачивались слезы. - Особенно волосы, я никак не мог вспомнить…
-Это у тебя с детства хобби, нюхать и тянуть в рот мои волосы, -
пытаясь звучать недовольно, выдавил Эд. - Что они тебе так приглянулись?
-Потому что это ты.
От шепота по спине старшего Элрика струйкой просыпались мурашки, волоски на руках встали дыбом. Альфонс пугал…
-Братик… можно мне…
-Что?
-Можно… ухо…
-Что?!
Вместо ответа Ал чуть подцепил горячим мокрым языком мочку его уха и на секунду вобрал ее в рот. Пальцы Эда у него на спине конвульсивно сжались.
-Вот это.
-Это - что?.. Облизать мне ухо?
-Облизать тебе ухо, - упрямо пробормотал Ал. - Можно?
-Да зачем?! - прошептал Эд, уже в полную горсть сминая рубашку у него на спине. - Ал, побойся бога…
-Мне очень хочется. Можно?
-Можно.
В детстве они так шептались, сидя в старом платяном шкафу, когда были совсем маленькие. От каких только воображаемых врагов они там не прятались. Даже если на дворе был белый день, закрывая дверцы шкафа изнутри, ты всегда оказывался в осязаемой темноте, еле заметно надрезанной тонюсенькой ниточкой света посередине. Там пахло пылью и было волшебно. Это было место, где тебя никто никогда не найдет. Главное - сидеть тихо-тихо, и тогда можно сидеть долго-долго. И они сидели, рядышком, бок к боку, обняв коленки руками, и изредка шептали друг другу в ухо, одними губами. Тихо-тихо.
Сейчас у Эда перед зажмуренными глазами тоже стояла темнота. Но то, что происходило, было больше похоже на секс.
Ал прихватил губами кромку ушной раковины, провел по ней мокрым языком, туда-обратно. И от солоноватого вкуса кожи, от этого туда-обратно его самого прошиб пот, и когда мочка Эдова уха снова оказалась у него во рту, он начал ее тихонько посасывать.
Рука брата вдруг сжала в горсть волосы у него на затылке.
-Эй, Ал, уймись-ка, - еле слышно. Ал понял, что самое время остановиться, но не смог. Вместо этого он проделал то же самое - запустил руку брату в волосы, сильно сжал и услышал, как совсем рядом в коротком удивленном вздохе приоткрылись его губы. Ал зажмурился и прижался сильнее, ему захотелось сжать зубы на его ухе или на его загривке, втянуть его запах - сильно, до узоров перед глазами. И он терся об него щекой, шеей, стискивая руки все сильнее, пока Эд наконец не отодрал его от себя за шкирку, как кошку. Пальцы Альфонса вцепились ему в косу, поэтому оттянуть его вышло только чуть-чуть, и он, едва не касаясь его носом, все еще облизывал губы и смотрел на него блестящими шальными глазами.
-Ал, да ты совсем обалдел, - у Эда глаза были огромные, цвета теплого меда с корицей, и тоже дурные-дурные. Ал смотрел в них, как во что-то волшебное и явно не понимал, что ему говорят. - Ты слышишь, Ал?
Мозг у того заработал не сразу, еще несколько секунд он бесстыдно его рассматривал. Эд был уже удушливо-красный, и едва почувствовал, что пальцы младшего разжались, за плечи с силой усадил его на табуретку и отодвинулся, как мог сдерживая себя, чтоб не отпрыгнуть. Так, чай, чашки, чайник, чаинки, надо было маленько успокоиться. Сердце билось так, что было аж больно, и наливая чай, Эд всей силой мысли пытался сузить расширенные зрачки.
-Братик.
-Что?! - нервно рявкнул он, чуть не отломав у чайника ручку.
-Ты сердишься?
-Не знаю, но мне хочется разбить чайник об твою голову!
-Прости…
Эд понял, что постукивает зубами от выброшенного толчком сердца в кровь адреналина.
-Братик…
-Что?! - Эдвард со стуком поставил две чашки на стол, и немного чая выплеснулось на тканевую скатерть. Ал, задумчиво глядя сизыми глазами, потер пальцем теплые влажные пятнышки.
-Помнишь, у Уинри был кот, который тебя все время домогался?
-Нет! Да! И что?
-Ничего, - Ал опять заулыбался так, словно держал за щекой эскимо. - Я его немножко понимаю.
Эд наткнулся на его прямой взгляд, и у него что-то толкнулось в животе. "Так, ми-инутку?!" - заорал внутренний голос.
-То есть, ты хочешь лизаться и тереться об мою ногу? - спросил он сердито, потому что чувствовал, что опять краснеет.
-Угу.
-Пей чай и не бубни, "угу". Что из тебя выросло!
"А главное, когда, - уныло добавил он про себя, глядя, как Ал с удовольствием прихлебывает чай. - И еще главней то, что я этого не видел."
Чаю не хотелось, тем более он не знал, не станет ли ему от него еще хуже, поэтому он просто подпер голову рукой и смотрел, как младший пьет.
-Есть будешь?
-Братик, я же уже поел.
Эд пожал плечом - он не помнил, когда его самого это останавливало.
-Тогда пей и пошли спать.
-Угу.
Лежа на софе в гостиной, глядя, как свет фонаря тускло отражается от лаковой крышки журнального столика, Эд снова прислушивался в темноте, пытаясь разобрать тихое Алово дыхание. Не слышно, видно только очертания стоящего напротив, через столик, дивана.
-Ал?
-Да.
-Спи.
Внутренний голос заснул первым, поэтому уже задремывая, Эд вспомнил того бесстыжего кота, которого давным-давно прикормила Уинри. Стоило Эдварду появиться рядом, кот начинал трястись и изнывать и пытаться заманить объект своего желания на диван. Если Эд все-таки садился, кот таял. Он ходил по спинке дивана, напевая мальчишке на ухо свои песни, потом лез целоваться и ерзал у него на коленках. Эд наблюдал с доверчивой улыбкой до тех пор, пока до него не дошло, что кот, не особо скрывая своих намерений, наметился трахнуть его ногу. Кот тогда хорошо огреб. Эд так и не вспомнил, как там его звали, но уже сквозь наваливающийся сон его посетило смутное чувство, что кот каким-то образом добился-таки своего.


От автора: как написано в предисловии моего учебника по языкознанию: "Авторы с тревогой и надеждой отдают свою работу на суд читателей и будут благодарны им за все отклики и рекомендации" :]