Легенда

[society-optimist]

Автор: Гадюка подколодная
Пейринг: Рой/Эд
Рейтинг: я честно пыталась выдавить NC... но вышло R. Впрочем, хрен редьки не слаще, он длиннее!
Жанр: романс, deathfic, но с хэппи-эндом.
Дисклеймер: все принадлежит великой траве Аракавы.
Саммари: Как-то мне попалась одна старинная японская легенда... или не японская... или не легенда... Короче, откуда-то в моей голове взялись сведения, что духи умерших, если соблазнят кого-нибудь из живых, смогут воплощаться в свое старое тело. А порой легенды могут оживать...
Размещение: Автора – предупредить! Хотя бы в комментах...
Посвящение: Мериэл Страйф, которая очень просила дописать этот бред.
Предупреждение: последний абзац (полный абзац... шутка) POV Роя. Ну глюкануло автора, что с него, болезного, возьмешь?
--------

Тапки убрали? Яд спрятали? И не коситесь так на бензопилу, читайте лучше...

Солнце радостно умывало золотыми лучами улочки Ист-сити, размашисто сгоняя в углы тьму и тени. Люди просыпались, улыбались, открывали окна и восклицали:
- Какое чудесное утро!
Над городом, точно огромный нахохлившийся филин, нависало здание военного штаба. Там жизнь кипела круглосуточно, и в этот ранний час происходила смена одного образа жизни на другой, смена мрачной ночи – жизнерадостным днем.
- Доброе утро, полковник!
Рой сухо кивнул в ответ на приветствие дежурного, отметился в журнале, и направился к своему кабинету. Каждый, кто попадался ему навстречу, радостно улыбался и искренне говорил: «Доброе утро!»
Впрочем, для двух человек это утро было очень грустным. А для кого-то его вообще не существовало...
---------
Поезд опаздывал. Причем сильно. Ал уже весь извелся на нет, ежеминутно бегая к путям и всматриваясь – не видно ли дыма? Уинри каждый раз дергала его за рукав и шепотом причитала, что никуда поезд не убежит, и не может ли Элрик-младший постоять спокойно хотя бы пять минут??? Или шило в заду – вещь, передающаяся в их семье из поколения в поколение???
Рой со снисходительной улыбкой наблюдал за ними. Чем дольше задерживался поезд, тем громче шипела Уинри, и чаще бегал Альфонс. Хотя действительно, повод для беспокойства есть. Цветы завять успеют. Гладиолусы, между прочим. Красные. Как Он любит...
Когда и через полчаса поезд не появился, полковник почувствовал неладное. А когда выполз бледный служащий и что-то промямлил о технических неполадках, подозрения переросли в уверенность. Служащий был немедленно выловлен мощной военной дланью, подвешен между небом и землей, и припугнут гаечным ключом. Спустя пару минут, парень раскололся, сообщив, что поезд, следовавший рейсом Даст-Ризен – Ист-сити, потерпел крушение в двухстах километрах от города...
Они примчались туда первыми. Огромная груда дымящегося металла, источающая отвратительную смесь запахов горелого масла и человеческой плоти... первые вагоны попросту смяло.
Он ехал во втором вагоне...

Потом были похороны. И цветы, которые должны были быть отданы Ему на вокзале, теперь сиротливо лежали рядом с надгробием.
Эдвард Элрик.
Друг. Брат. Любимый.
Чуть позже кто-то добавил еще одну надпись:
Чиби-сан.
Мы не забудем тебя...
------------
Полковник изредка справлялся, как там Альфонс, и получал успокаивающие известия. Ал был жив, здоров, с головой ударился в науку, и даже не помышляет о воскрешении брата. Минусом, правда, было то, что он стал меньше внимания уделять Уинри...
Потом выяснилась потрясающая новость. У Элрика-младшего появилась девушка! Не Уинри, которая терпеливо пыталась отковырять его от книжек, а какая-то посторонняя, с увлечением сама в эти книжки закапывающаяся. Эти двое и в Ист-сити приезжали, за каким-то древним манускриптом, умудрившись поставить на уши все библиотеки и хранилища города.
Дальше – интереснее. Девушка оказалась вовсе не девушкой, и даже не женщиной, а гомункулом. Завистью. Рой, когда узнал, долго пытался подтянуть челюсть на место.
Энви не только вытащил Ару из депрессии, но и увлек каким-то новым проектом. Безумным, как сама идея его существования. Сегодняшний звонок только усилил это впечатление.
Им зачем-то понадобилось, чтобы полковник пришел к Эду на могилу, и обязательно после заката, и непременно с цветами.
«И чтобы побрился и умылся»,- добавил по телефону нахальный гомункул. Рой сильно пожалел, что не умеет испепелять по телефону.

И вот он, как последний идиот, стоит над Элриковой могилой, вертит в руках цветы, и не знает, что он тут забыл. Зачем надо было приходить сюда? Да еще и после заката? Мустанг покосился на зависшее у края мира солнце. Придется подождать... потому что оба экспериментатора в один голос пригрозили из-под земли его достать, если не придет. А уж откуда они узнают – не его, Мустанга, дело. Вот наглецы, а?
«Ладно, подожду до заката»,- решил тайса, усаживаясь рядом с надгробием и прислоняясь к нему спиной.
Тишина почти физически давила на уши, и, чтобы заглушить ее, Рой начал негромким голосом пересказывать все события в штабе за последние три месяца. Рассказал о том, как Хаятэ стащил у Хавока завтрак, и как после этого лейтенант носился за ним по всему зданию, угрожая приготовить из пса люля-кебаб; как Риза едва успела спасти своего пса; о том, что теперь они с Жаном встречаются; как Армстронг решил починить стол алхимией, и нечаянно сломал два соседних; как Фьюри, потеряв 8 марта очки, подарил Бреде огромный букет ромашек...
Рой замолк, чувствуя себя на редкость глупо. Солнце уже закатилось, не оставив даже лучика на прощание, и начало ощутимо холодать.
- И как Бреда отреагировал на ромашки?- поинтересовался кто-то. Мустанг вздрогнул и резко обернулся.
- Кстати, привет, полковник,- поздоровался с ним фривольно рассевшийся на надгробии Эд.- Так что там с ромашками?
Попираемая тылом Мустанга земля с подозрительной готовностью уплыла куда-то вбок...
--------------
- Рой! Эй, Мустанг, ну-ка очнись!- увещевания сопровождались весомыми ударами по щекам. Вполне, кстати, материальными ударами.- Блин, не думал, что увижу, как Пламенный алхимик, цвет и гордость аместрийской армии, падает в обморок, аки кисейная барышня... Полковник, вашу бабушку, приди в себя!
- Стальной...- слабо выдохнул Мустанг. Ничего умнее его потрясенный разум выдать не смог.
- А как ты догадался?- в таком родном голосе волнение искусно маскировалось возмущением.- Неужто очки купил?
- Стальной... но ты же умер!
Рой рывком сел, одновременно хватая подростка за плечи:
- Ты мертв! Уже год, как мертв! Я сам видел твое тело! В той мясорубке невозможно было уцелеть! КАК???
- Спокойно, Рой, спокойно!- Эд поморщился.- Во-первых, не тряси меня. Во-вторых, я не понимаю, что ты несешь. Какая смерть? Да, могилку вы мне отгрохали – будь здоров, но это не значит, что я туда радостно лягу!
- Стальной...- мысли в голове Мустанга кончились. Он понимал, что еще чуть-чуть – и крыша улетит, радостно помахивая транспарантом «Все на Багамы!».
- Ну что «Стальной»? Что «Стальной»?- раздраженно выдохнул Элрик, приваливаясь спиной к надгробию. Ветер привычным жестом взлохматил его длинную и тяжелую челку.- Я уже четыре года, как Стальной! Пфф... ну что мне сделать, чтобы вы поверили в мою реальность? Спеть? Сплясать?
- Не надо...- пробормотал Рой,- или я точно уверую, что сошел с ума. Минутку!!!- заорал он.- А Альфонс с Энви в курсе???
Эдвард аж подпрыгнул от неожиданности, стукнувшись затылком о камень.
- В курсе, разумеется. Это же они вас сюда придти надоумили, верно?
Полковник не ответил, совершая судорожные хватательные движения пальцами, словно смыкая их на чьей-то шее. Внезапно, правую ладонь сжали теплые пальцы.
- Спокойнее... сегодня же Ночь Желаний... они просто хотели сделать вам сюрприз...- непривычно мягким тоном произнес Эд,- и я – тоже...
- Ты... что «тоже»?- Рой облизнул внезапно пересохшие губы, вглядываясь в глаза Эдварда. Золото радужки медленно перетекало, создавая иллюзию водоворота. Беспощадного и... желанного?
Неужели Мустанг столько лет мечтал увидеть в этих глазах именно ЭТО?
«Это... желание?»
Алхимик мягко подался вперед, прижимаясь губами к губам военного. Поцелуй был столько же неумелым, сколько же страстным. Рой машинально перехватил инициативу, рука неуверенно легла на затылок Эда... чтобы тут же сжаться и отстранить, скорее даже отдернуть от себя Стального.
- Совсем с ума съехал?- хрипло спросил Мустанг. Эд открыл глаза, золотые и дурные, и недовольно воззрился на мужчину:
- Какая тебе разница? В конце концов, сегодня Ночь Желаний. Сегодня можно все...
«Черт с тобой, Элрик»,- хотел сказать полковник, но тот успел раньше, снова затыкая ему рот поцелуем. Руки – живая и механическая – торопливо расстегивали френч, периодически обрывая пуговицы. Мустанг мысленно попрощался со своим рассудком... и сам резко подмял под себя Элрика. Парень коротко выдохнул, приложившись спиной о землю, и поднял на Роя замутненный взгляд. Крыша с глумливым гиканьем умчалась в заоблачные дали, унося за собой весь верхний этаж.
- Черт с тобой, Элрик...- все-таки высказался полковник. И с чистой совестью продолжил начатое алхимиком.

А дальше все смешалось, утонуло в едином порыве. По позвоночнику продрал легкий холодок – подлец Эдвард уже успел залезть Мустангу под рубашку. Прикосновения слегка обветренных губ, перемежающиеся легкими укусами, когда Эду становилось слишком тяжело. Едва слышное шипение, сорвавшееся, когда кожу алхимика расцветили несколько красных меток, таинственным образом слилось с неровным дыханием самого полковника. Золото в глазах Элрика потемнело, зрачки лихорадочно пульсировали, не оставляя места радужке. Узкие бедра, с готовностью подающиеся навстречу, впившиеся в плечи пальцы, закушенная губа, выгнувшееся в экстазе тело... это казалось сном. Нереальным, волшебным. И Рой отчаянно надеялся, что этот сон не кончится...
----------
Когда по небу начала разливаться алая полоса зари, Эд беспокойно завозился. У них с Роем не было ни сил ни желания вставать и куда-то идти, так что заночевали они вполне романтично – под открытым небом, используя вместо кровати красный плащ Элрика.
Полковник недовольно поморщился и метко пригвоздил парня тяжелой рукой к месту. Тот что-то пискнул и затих.
- Рой.
- Ммм?
- Отпусти,- в голосе Эда прорезались какие-то обреченные нотки.- А еще лучше уйди.
От такого заявления Мустанг аж проснулся.
- Эд? Что с тобой?
Алхимик сел рядом и обхватил колени руками.
- Пока ничего. Поверь, тебе будет неприятно это видеть.
- Позволь мне самому решать, что мне приятно, а что нет,- несколько резковато ответил полковник. Стальной только передернул плечами, мол, делай что хочешь.
Сборы прошли в напряженном молчании. Эдвард косился в сторону рдеющего востока и все сильнее мрачнел. Мустанг терялся в догадках относительно такого поведения. Эд же сам вчера начал, чего теперь-то вздыхать?.. Рассуждения полковника прервал их объект. Парень устало присел на надгробие, и хмуро глянул на тайсу:
- Ты еще не передумал уходить?
Мужчина отрицательно качнул головой. Эд вздохнул.
И в этот момент первые лучи прорезали предрассветные сумерки. Рой вытаращил глаза – Элрик словно растворялся в них. Как акварель смывается под слишком сильным напором воды, так и силуэт алхимика тускнел и растворялся под солнечным светом.
- Я же говорил...- прошелестел его голос.- Надо было тебе уйти...

Два дня спустя.
За окном садится солнце. Чертово светило! Как будто издеваясь, замирает над горизонтом, не решаясь опуститься. Если бы ты еще и всходить так же не спешило!..
Опять ловлю себя на мыслях об Эдварде. Да что же это такое, никак не выброшу тот случай из головы. Не помогает даже четкое осознание факта его смерти.
«Но ты же его видел?»- шепчут эмоции.- «Ты говорил с ним, дотрагивался до него... неужели это все – галлюцинация?»
«А что же еще?»- огрызается рассудок.- «Как можно провести ночь с человеком, который умер год назад?
Интуиция молчит, и лишь многозначительно ухмыляется.
Скрип двери. И кому я мог понадобиться? Все уже ушли домой, и лишь один полковник Мустанг стоит у окна, пялиться на закат и ведет мысленный диалог с самим собой.
Визитер не спеша подходит и останавливается у меня за спиной. А потом несмело обнимает меня за талию.
- Рой... Прости...
Этот голос... Что, глюки вернулись???
Резко оборачиваюсь. За несколько секунд в сердце распускается безумная надежда: а может?..
Эдвард испуганно отшатывается назад. Но спустя пару мгновений вновь прижимается ко мне:
- Прости, пожалуйста...
- За что?- собственный голос подчиняется с трудом.
- Я использовал тебя... понимаешь... та ночь... нам бывает дана только одна ночь...
Глубоко вздыхаю, прикрывая глаза, и накрываю его рот ладонью. Сейчас все зависит от одного вопроса:
- Ты живой?
Молчание. А потом тихий-тихий выдох, словно он сам еще не до конца поверил в это:
- Теперь – да...